Термогенератор tPOD1 — получаем электричество от горящей свечи. От огня электричество

Бесплатное электричество для освещения | Мастер-класс своими руками

Идея получения бесплатного электричества использую разность потенциалов между нулем сети и землей.Небольшая оговорка: этот способ получения энергии работает на 100 процентов. Это не обман, никакой не понятный аппарат черпающий электричество с эфира, никакой-то чудо прибор на магнитиках и т.п.Мы будем использовать разность напряжения между нулем сети 220 В и заземлением.Если говорить простым языком, то от электростанции до потребителей идут провода – ноль и три фазы. Так как провода имеют свое сопротивлении, следовательно, на них будет и «просадка» напряжения. Вот это напряжение мы и будем ловить. Этот потенциал так же создает перекос фаз.

Это законно?

Да, за это не наказывают электросети, так как мы не будем задействовать фазу. И фактически это не воровство.

Электрические счетчики будут учитывать эту энергию?

Все зависит от типа электросчетчика. Бывают счётчики с одним шунтом (с одним измерительным элементом) – самые распространённые и двух шунтовые (с двумя измерительными элементами). Одно шунтовые как раз не учитываю ноль – так как измерительный шунт у них расположен на фазе.

Сколько электричества можно получить?

Все зависит от количества абонентов в сети и мощности всей проводки. Обычно это где-то 3-10 вольт. Если подключить повышающий трансформатор, то можно зажечь светодиодную лампу. Напряжение после повышающего трансформатора порядка 100-220 В.

Схема

Трансформатор любой от радиоприемника, магнитофона и т.п. Желательно на низкое напряжение 3-9 Вольт вторичной обмотки.Учтите, что все манипуляции вы используете на свой страх и риск.

Меры предосторожности

Обязательно в цепь между нулем и трансформатором поставьте предохранитель или автоматический выключатель ампер на 5-10. Это нужно для того, чтобы вся конструкция не выгорела, если вдруг поменяют фазу с нулем. Вероятность этого события конечно ничтожно мала, но нужно быть готовым ко всему. Скорее большая вероятность того, что ноль оборвется – а это бывает сплошь и рядом. И автомат вас обязательно спасет.Даже при работе с нулем обязательно отключайте сеть. Ну и даже бесплатный свет не стоит оставлять без присмотра.

sdelaysam-svoimirukami.ru

Термогенератор tPOD1 — получаем электричество от горящей свечи

Мы часто говорим о множестве различных путей получать электричество не из сети, а из самых простейших, но надёжных приборов. Большинство из таких гаджетов опираются на солнечные батареи или мини-генераторы. Но вот есть разработка, где предполагается для света использовать светодиодную лампу, причём источником энергии будет не солнце, а гораздо более маленькая, лёгкая греющая свеча.

Данный проект запущен в Kickstarte. Оценён в 30 тысяч долларов.

Авторы заявляют:

Задуман и сделан проект в городе Траверс, штат Мичиган. Наше революционное изобретение будущего превращает тепло в электричество. Простая свеча будет давать яркий свет светодиодной лампе, которая сможет гореть на протяжении примерно четырёх часов, или заряжать дополнительный портативный батарейный источник питания.

Мы называем этот гаджет tPOD1, и он будет способен в нужный момент давать термоэлектрическую энергию. Например, устройство Tellurex tPOD1 питается греющей свечой, которых полно по всему свету и которую можно изготовить из природных натуральных и возобновляемых материалов. Помещённые под Tellurex tPOD1, эти недорогие свечки дают достаточное количество тепла, которое необходимо для термоэлектрического преобразователя в tPOD1, который производит примерно ¼ ватта энергии»

Крошечные свечи покупаются за копейки, а будут работать в течение пары-тройки часов, в зависимости от их качества.

Но хватит ли столько энергии для питания светодиодной лампы на такой период? Вполне возможно, и нам не терпится посмотреть скорее на результаты тестов экспериментаторов из Kickstarter. Наша незначительная скептичность даёт нам повод сомневаться, что всё будет работать так, как объявлено.

Этот проект задуман не только для туристов, но, как надеются, он будет умной поддержкой для людей из развивающихся стран, где при дефиците электричества нужно больше освещения и иметь источник для зарядки мобильных телефонов.

Похоже, в этом применении такой гаджет был бы востребован больше, ибо он нужней всего именно там, где до сих пор для освещения используют небезопасные как для людей, так и для окружающей среды виды горючего, например, керосин, и там, где мало надёжных источников для аккумуляторов мобильных гаджетов.

Согласно сообщению новостного блога Mashable узнаём следующее. Ричард Хармон, технический управляющий в Tellurex, заявляет, что поначалу он был уверен в приоритетной полезности этого изобретения в развивающихся странах, например, африканских.

Он читал, что многие владельцы мобильных телефонов в Африке для того, чтобы их зарядить, вынуждены ходить в дальние города, где есть стационарное электричество.

«Я задумал такой гаджет, с помощью которого они смогли бы заряжать свои мобильники прямо над своими очагами», говорит он. «Я начал изучать вопрос более глубоко и понял свою ошибку в том, что призывал людей жечь дерево».

Вместо этого он и задумал использовать греющие свечи.

Сайт разработчика: Tellurex.com

www.yaprofi.net

Тушение пожаров электричеством | Проект Заряд

Учеными из Гарварда проведен ряд экспериментов по борьбе с огнем с помощью электрического тока. Электрический заряд способен не только изменить форму пламени, но и вовсе потушить пожар.

Контроль пламени с помощью электрического поля и луча

Аспирант из Гарвардского университета Ludovico Cademartiri (Лудовико Кадемартири) и его коллеги систематизировали все работы, связанные с влиянием электричества на огонь. О необходимости экспериментов по борьбе с пожарами при помощи тока говорилось на очередном заседании Американского химического общества.

Электричество способно изменять пламя, при этом «языки» его искривляются, пламя начинает мерцать и гаснет. По мнению Кадемартири, сильное электрическое поле может остановить распространение огня. Максимальный эффект достигнут при использовании сильного осциллирующего поля. Все предыдущие эксперименты оперировали слабыми и постоянными полями, что не позволяло узнать о мощном эффекте подавления огня.

Инженерами была предложена установка, представляющая собой «стержень», подключенный к усилителю (мощность до 600Вт, рабочее напряжение до 40кВ) и способная «сбить» пламя высотой до 50см. Теоретически для борьбы с огнем достаточно установки мощностью 50-60 Вт. Метод позволит избежать ущерба, наносимого водой, порошком и химической пеной.

На базе новых открытий станет возможным контроль процессов горения на электростанциях, в двигателях, в сварочных аппаратах, газовых резаках и т.д. На эффективность пожаротушения влияют масштаб пламени, происходящие химические реакции и перераспределение потоков тепла.

Что происходит с пламенем под действием электроимпульса

Исследование феномена продолжается. На сегодняшний день действие электрического импульса на пламя обнаружило сразу несколько разнообразных явлений.

Поле в десятки киловольт способно влиять на заряженные частицы (ионы, электроны, микрочастички сажи) внутри пламени. Они начинают перемещаться согласно всем классическим законам физики и влияют на потоки газа в огне. Стабильность пламени нарушается, и оно отделяется от источника пожара (топлива). В опыте Кадемартири поле, создаваемое вытянутым электродом, сбивает и гасит пламя метановой горелки.

По замыслу американских ученых, в скором будущем будут созданы устройства, способные «электролучом» прокладывать коридоры в сплошной стене огня, открывая путь для пожарных и пострадавших. В ранце-огнетушителе для команды спасателей будет находиться силовая установка. В системах пожаротушения – потолочные электрические «разбрызгиватели». Тушить возгорания при помощи новой техники возможно с больших расстояний, но пока на небольших пространствах, в том числе в самолетах и подводных лодках.

zaryad.com

Электричество — это огонь?. Вы, разумеется, шутите, мистер Фейнман!

Электричество — это огонь?

В начале пятидесятых я на какое-то время обзавелся недугом среднего возраста: начал вести философские разговоры о науке: как она удовлетворяет любопытство, как снабжает человека новым мировоззрением, как наделяет его способностью делать то да сё, как дает ему силу, ну и, конечно, рассуждал о том, так ли уж разумно отдавать в руки человека силу слишком большую, — это в связи с недавним созданием атомной бомбы. Кроме того, я размышлял о взаимоотношениях науки и религии, — и как раз в это, примерно, время меня пригласили в Нью-Йорк на конференцию, на которой должна была обсуждаться «этика равенства».

Собственно, одна такая конференция уже состоялась где-то на Лонг-Айленде, но в ней участвовали господа довольно почтенного возраста, и в тот год они решили собрать людей помоложе и обсудить с ними положения, выработанные на, первой конференции.

За некоторое время до начала конференции мне прислали список «книг, которые Вы, возможно, сочтете интересными; просим Вас также послать нам любые книги, с которыми, по Вашему мнению, следует ознакомиться другим участникам конференции; мы включим эти книги в состав библиотеки, которой они будут пользоваться».

Ладно, получаю я этот замечательный список, начинаю просматривать первую его страницу, выясняю, что ни одной из этих книг не читал, и мне становится немного не по себе — судя по всему, я попаду далеко не в свою компанию. Просматриваю вторую страницу: то же самое. А, долистав список до конца, я понимаю — не читал ни единой. Похоже, я попросту идиот да еще и безграмотный! В списке встречались книги замечательные, — например, Томас Джефферсон, «О свободе», или что-то подобное, — присутствовало в нем и несколько авторов, которых я точно читал. Там была книга Гейзенберга, книга Шредингера, книга Эйнштейна, последняя называлась «Мои зрелые годы», а книга Шредиингера — «Что такое жизнь», но я-то читал совсем другие их сочинения. В общем, я почувствовал, что меня занесло куда-то не туда, в места, где мне делать нечего. Но, может, я смогу просто тихо посидеть на этой конференции и послушать то, что на ней будет говориться.

Прихожу я на первое, вводное заседание, председательствующий сообщает, что нашему обсуждению подлежат две проблемы. Первая была сформулирована несколько расплывчато — что-то такое насчет этики и равенства, однако, в чем, собственно, состоит сама проблема, я не понял. А о второй было сказано так: «Мы собираемся продемонстрировать посредством наших усилий возможность диалога между людьми самых разных специальностей». А в конференции, надо сказать, участвовали специалист по международному праву, историк, священник-иезуит, раввин, ученый-естественник (это я) и так далее.

Ну-с, мой логический ум говорит мне следующее: второй проблемой я заниматься не буду, потому что, если что-то работает, оно работает, а нет, так и нет; доказать возможность диалога между нами мы не можем да и обсуждать ее нечего, — если мы не способны на диалог, так о чем же тогда и говорить? Стало быть, всерьез существует лишь одна проблема, первая — та, формулировку которой я не понял.

Я уж собрался было поднять руку и попросить: «Не могли бы вы определить проблему более точно?», однако затем подумал: «Нет, это будет невежливо, я лучше дальше послушаю. Не стоит с самого начала накалять обстановку».

Группе, в составе которой я оказался, предстояло обсудить «этику равенства в образовании». На ее заседаниях священник-иезуит то и дело пускался в рассуждения о «фрагментации знания». Он обращался к тринадцатому столетию, в котором всем образованием ведала католическая церковь, а мир выглядел простым. Существовал Бог, все исходило от Бога и было превосходнейшим образом организовано. А в наше время понять что-либо затруднительно. То есть, знание стало фрагментированным. Мне казалось, что «фрагментация знания» никак с «этим» не связана, но, поскольку «это» определено не было, доказать я ничего не мог.

И все же, в конце концов, я задал вопрос: «В чем состоит этическая проблема, связанная с фрагментацией знания?». В ответ он напустил такого тумана, что я сказал: «Не понимаю», — зато остальные заявили, что все отлично поняли, и тут же начали объяснить это, однако мне так ничего объяснить и не смогли!

В итоге, прочие участники нашей группы попросили меня перенести мои соображения относительно того, что фрагментация знания не является проблемой этики, на бумагу. Я вернулся в мою комнату и со всевозможным тщанием записал то, что думал о теме «этика равенства в образовании», и о том, как эта тема могла бы выглядеть, — привел несколько примеров проблем, о которых, как я полагал, нам следовало бы поговорить. Ну скажем, образование усугубляет различия, существующие между людьми. Если человек в чем-то одарен, мы стараемся развить его дар, что порождает отличие этого человека от других людей, то есть неравенство. Стало быть, образование усиливает неравенство — этично ли это? А затем я заявил, что, если «фрагментация знания» приводит к затруднениям, поскольку сложность мира осложняет и его изучение, то я, в свете данного мной определения границ нашей темы, не понимаю, какое отношение «фрагментация знания» имеет даже к самым приблизительным представлениям о том, чем, более или менее, может быть «этика равенства в образовании».

На следующий день я принес написанное мной на заседание, и председательствующий сказал: «Ну что же, мистер Фейнман поставил несколько очень интересных вопросов, которые нам следует обсудить, однако мы отложим это до одной из наших будущих дискуссий». То есть, он попросту ничего не понял. Я пытался определить проблему, а затем показать, что «фрагментация знания» никакого отношения к ней не имеет. Причина же, по которой никто на этой конференции так никуда продвинуться и не смог, состояла в том, что ясное определение темы «этика равенства в образовании» отсутствовало и, следовательно, ни один из участников конференции не имел точного представления о том, что на ней, собственно говоря, обсуждается.

Был там один социолог, написавший еще в преддверии конференции статью, которую всем нам надлежало прочесть. Едва я начал эту чертовщину читать, у меня глаза на лоб полезли: читаю и ничего понять не могу, не вижу ни складу, ни ладу! Все дело в том, решил я, что я не удосужился прочесть ни одной книги из того самого списка. В общем, меня начало донимать ощущение собственной некомпетентности — и донимало, пока я не сказал себе: «Притормози и медленно прочитай одно предложение, глядишь и поймешь, какого лешего оно значит».

Я притормозил — на первом попавшемся месте — и внимательно прочитал следующее предложение. В точности я его не помню, но оно было очень похожим на такое: «Индивидуальный член социального сообщества нередко получает информацию по визуальным, символьным каналам». Повертел я это предложение так и сяк и, наконец, перевел его на нормальный язык. Знаете, что оно означало? «Люди читают».

Тогда я взялся за следующее предложение и обнаружил, что могу перевести и его. Дальше все пошло легко: «Иногда люди читают, иногда слушают радио» — и тому подобное, просто написано оно было до того заковыристо, что с первого раза я ничего понять не смог, а когда во всем разобрался, оказалось, что статья эта попросту ни о чем.

За всю конференцию меня приятно позабавило только одно событие. Каждое слово каждого, кто выступал на пленарном заседании, было до того важным, что в заседаниях участвовал стенограф, который всю эту тягомотину записывал. И на второй день конференции он подошел ко мне и спросил:

— Чем вы занимаетесь? Вы ведь наверняка не профессор?

— Вот именно что профессор, — ответил я.

— Профессор чего?

— Физики.

— А! Ну, наверное, в этом-то все и дело, — сказал он.

— Какое дело?

— Да понимаете, я стенограф, набираю на моей машинке все, что тут говорят. Так вот, когда выступают все прочие, я ввожу их слова, а о чем идет речь, не понимаю. А каждый раз как вы задаете вопрос или что-нибудь произносите, я понимаю все до точки — и ваш вопрос, и смысл сказанного вами, — вот я и решил, что профессором вы быть ну никак не можете!

В один из дней у нас состоялся торжественный обед, на котором произнес речь глава одного богословского заведения — очень милый человек и совершенно типичный еврей. Хорошая была речь и оратором он был замечательным, поэтому главная его мысль показалась всем очевидной и истинной — хотя теперь, когда я о ней рассказываю, она выглядит полным безумием. Он говорил о том, что между благосостояниями разных стран существуют серьезные различия, которые вызывают зависть, приводящую к конфликтам, между тем, у нас теперь имеется атомная бомба и любая война обрекает нас на погибель, и потому самое верное средство поддержания мира состоит в том, чтобы уничтожить различия между странами, а поскольку Соединенные Штаты очень богаты, мы должны отдавать почти все, что имеем, другим странам, пока все не станут равными. Мы слушали его и нас переполняло чувство жертвенности, мы все думали, что именно так нам поступить и следует. Я только по пути домой и опомнился.

На следующий день кто-то из нашей группы сказал:

— По-моему, речь, которую мы услышали вчера, настолько хороша, что всем нам следует подписаться под ней и обратить ее в итоговый документ нашей конференции.

Я начал было объяснять, что идея распределения всего поровну основана всего лишь на теории, согласно которой количество богатства в мире ограничено некоторой величиной Х, а поскольку мы каким-то непонятным образом отняли те богатства, которыми теперь обладаем, у стран победнее, нам надлежит их вернуть. Однако эта теория не принимает во внимание подлинную причину различий между странами, а именно, разработку новой техники для производства пищи и тому подобного, создание машин для этого производства и для многого иного, как не учитывает и того обстоятельства, что создание таких машин требует концентрации капитала. Важны не богатства, а сила, позволяющая их создавать. Однако я довольно быстро сообразил, что к естественным наукам все эти люди никакого отношения не имеют и того, что я говорю, попросту не понимают. Они не разбирались в технологии, не понимали времени, в котором живут.

Конференция довела меня до такого нервозного состояния, что одной моей присутствовавшей там нью-йоркской знакомой пришлось меня успокаивать. «Послушайте, — сказала она, — вас же всего трясет! Так и с ума недолго сойти. Относитесь ко всему немного легче, не воспринимайте все столь серьезно. Отойдите мысленно в сторонку и присмотритесь к тому, что здесь происходит». Ну, я задумался о том, что представляет собой конференция, какой это, собственно говоря, бред, — и знаете, помогло. И если кто-нибудь еще раз попросит меня принять участие в чем-то подобном, я от такого человека на край света убегу — все, хватит. Нет! Полное и окончательное нет! Хотя приглашения на мероприятия этого рода я получаю и по сей день.

Наконец, пришло время оценить результаты работы конференции, и все заговорили о том, как много она им дала, какой была успешной — ну и так далее. Когда же попросили высказаться меня, я заявил:

— Эта конференция оказалась еще и похуже теста Роршаха: там вам показывают бессмысленную чернильную кляксу, спрашивают, что вы видите, и анализируют ваши ответы, а здесь, стоит вам дать ответ, как его начинают оспаривать!

Хуже того, в конце конференции было внесено предложение провести еще одну такую же, но теперь уже открытую для широкой публики, и председательствующий нашей группы имел нахальство заявить, что, поскольку мы так много работали, у нас не хватило бы времени на публичные дискуссии, так что будет лучше просто-напросто рассказывать этой самой публике о полученных нами результатах. Я так и вытаращился от изумления: мне-то казалось, что мы вообще ни единого, даже самого дурацкого результата не получили!

И под самый конец, когда обсуждался вопрос о том, удалось ли нам разработать методы ведения диалога представителями различных дисциплин, — то есть решить вторую из наших основных «проблем», — я выступил, сказав, что заметил одно любопытное обстоятельство. Каждый из нас излагал свои мысли об «этике равенства», свою точку зрения, а на другие никакого внимания не обращал. К примеру, историк заявил, что для понимания этических проблем необходим исторический подход, нужно вникнуть в эволюцию и развитие этих проблем; специалист по международному праву утверждал, что для этого необходимо рассматривать поведение людей в различных ситуациях, способы, которыми они приходят к соглашению; священник-иезуит постоянно твердил о «фрагментации знания»; а я, ученый-естественник, предлагал изолировать проблему примерно теми же методами, какие использовал при постановке своих опытов Галилей, — ну и так далее. «Поэтому, — сказал я, — на мой взгляд, никакого диалога у нас не получилось. А получился чистый хаос».

Разумеется, на меня набросились со всех сторон сразу:

— Не кажется ли вам, что из хаоса может родиться порядок?

— Ну, э-э, если говорить об общем принципе или…

Я не понимал, как ответить на вопрос «Может ли из хаоса родиться порядок?». Может, не может, ну и что с того?

На этой конференции присутствовало огромное количество дураков, причем напыщенных, а я от них просто на стену лезу. Обычные дураки это еще куда ни шло — с ними можно разговаривать, пытаться им как-то помочь. А вот дураки напыщенные — дураки, которые скрывают свою дурь, пытаясь с помощью всяких фокусов-покусов внушить людям мысль о том, какие они, дураки, замечательные и выдающиеся, — ВОТ ЭТИХ Я ВЫНОСИТЬ НЕ МОГУ! Обычный дурак не мошенничает, он дурак честный. А хуже нечестного дурака и быть ничего не может! Вот их-то я на той конференции и увидел, — ораву напыщенных дураков, — и зрелище это меня страшно расстроило. Больше я так расстраиваться не хочу и потому в междисциплинарных конференциях не участвую.

Что-то вроде подстрочного примечания:

На то время, что шла конференция, я остановился в Еврейской теологической семинарии, которая готовила молодых раввинов — по-моему, ортодоксального толка. Поскольку происхождение у меня еврейское, кое-какие вещи из тех, что они рассказывали мне о Талмуде, я знал, а вот самого Талмуда ни разу не видел. Очень оказалась интересная книга. Большие такие страницы, на каждой из которых приведена в маленьком квадрате страница оригинального Талмуда, а все Г-образное поле вокруг нее заполнено комментариями, написанными самыми разными людьми. Талмуд эволюционировал, все сказанное в нем обсуждалось снова и снова, очень тщательно, со средневековой доскональностью мышления. Думаю, составление комментариев завершилось веке в тринадцатом, четырнадцатом или пятнадцатом — более поздних не существует. Талмуд — книга замечательная, великая, огромное попурри из всего на свете: тривиальные вопросы и сложные ответы на них — скажем, проблема учителей и обучения, — а следом опять нечто незамысловатое, и так далее. Студенты сказали мне, что Талмуд никогда на другие языки не переводился, и мне это показалось странным — уж больно ценная книга.

Как-то раз двое или трое будущих молодых раввинов подошли ко мне и сказали:

— Мы поняли, что в современном мире нельзя учиться на раввина, не имея никаких представлений о науке, и потому хотим задать вам несколько вопросов.

Вообще-то говоря, существуют тысячи мест, в которых можно кое-что разузнать о науке, да и Колумбийский университет был у них под боком, однако мне стало любопытно узнать, какие вопросы из интересуют.

И они спросили:

— Вот, например, электричество — это огонь?

— Нет, — ответил я, — а… откуда такой вопрос?

— Видите ли, — сказали они, — в Талмуде говорится, что по субботам огонь зажигать нельзя, вот нас и интересует, можно ли по субботам пользоваться электрическими приборами?

Я так и сел. Ни до какой науки им дела не было! Наука требовалась этим ребятам исключительно как средство лучшего истолкования Талмуда! Окружающий мир, явления природы — все это их не интересовало, а интересовало лишь решение поставленных в талмуде вопросов.

А потом, в другой какой-то день — по-моему, как раз в субботу, — мне нужно было подняться на лифте, а около него стоял какой-то малый. Лифт спускается, я вхожу в него, малый тоже. Я спрашиваю:

— Вам какой этаж? — и протягиваю руку к кнопкам.

— Нет-нет! — говорит малый. — На кнопки нажимать должен я, а не вы.

— Что?

— Ну да! Здешним ребятам по субботам нажимать на кнопки нельзя, вот я этим и занимаюсь. Понимаете, я не еврей, так что мне нажимать на кнопки можно. Я стою у лифта, они называют мне этаж, и я нажимаю на кнопку.

Вот это задело меня по-настоящему, и я решил заманить студентов в логическую западню. Я же вырос в еврейской семье, пользоваться педантской логикой мне было не привыкать, ну я и подумал: «Тут можно повеселиться!».

Замысел был таков: я начинаю с вопроса: «Являются ли воззрения евреев пригодными для любого человека? Потому что, если это не так, они определенно не представляют истинной ценности для человечества в целом… и тра-та-та». Они, конечно, ответят: «Да, воззрения евреев пригодны для любого человека».

Затем я еще немного подтолкну их в нужном мне направлении, спросив: «Совершает ли человек нравственный поступок, нанимая другого человека для исполнения дела, по его мнению безнравственного? Можно ли, к примеру, нанимать человека, чтобы он совершил нужное вам ограбление?». Я собирался повести их по этой дорожке очень медленно и осторожно — и завести в западню!

И знаете, что произошло? Я же имел дело с будущими раввинами, так? Они умели проделывать подобные штуки в десять раз лучше, чем я! Как только эти ребята поняли, куда я их веду, они проделали несколько умственных кульбитов — не помню уже каких — и вывернулись из моих рук. Я-то думал, будто набрел на оригинальную мысль — куда там! Да она столетиями обсуждалась в Талмуде! Они переиграли меня с легкостью, как младенца.

В общем, я постарался уверить этих будущих раввинов, что волнующие их электрические разряды, которые возникают, когда они жмут на кнопки лифта, это никакой не огонь. Я объяснил им:

— Электричество — не огонь. В отличие от огня, это процесс не химический.

— О? — отозвались они.

— Хотя, разумеется, в самом огне между атомами происходит электрическое взаимодействие.

— Ага! — отозвались они.

— Как и в любом другом происходящем в мире явлении.

Я даже предложил им радикальное решение, позволявшее избавиться от разряда:

— Если вас только это и волнует, поставьте параллельно переключателю конденсатор и никаких разрядов не будет.

Однако и эта идея им по какой-то причине ко двору не пришлась.

В общем, я испытал настоящее разочарование. Передо мной были ребята, появившиеся на свет только для того, чтобы получше истолковывать Талмуд! Вы только представьте! Во время, подобное нашему, эти ребята учились ради того, чтобы стать членами общества и что-то в нем делать — исполнять работу раввинов, — а наука интересовала их лишь постольку, поскольку некоторые новые явления отчасти мешали им решать их древние, провинциальные, средневековые проблемы.

В то время случилось и еще кое-что интересное, заслуживающее упоминания здесь. Один из вопросов, который я довольно долго обсуждал с будущими раввинами был таким: почему в мире науки, в теоретической физике, к примеру, процентное содержание евреев намного выше, чем их процентное содержание в полном населении страны? Студенты той семинарии считали, что это объясняется давним уважением евреев к учености: евреи почитают своих раввинов, которые, по сути дела, являются учителями, почитают образованность. Эта традиция передавалась в еврейских семьях из поколения в поколение, так что, к мальчику, который был превосходным учеником, относились так же хорошо, — если не лучше, — как к тому, который оказывался превосходным футболистом.

И в тот же вечер я получил доказательство справедливости этого мнения. Один из студентов пригласил меня к себе домой и познакомил со своей только что возвратившейся из Вашингтона матушкой. Услышав, кто я такой, она восторженно хлопнула в ладоши и воскликнула:

— О! Какой замечательный выдался день. Сегодня я познакомилась и с генералом, и с профессором.

И я подумал о том, что далеко не многие люди считают знакомство с профессором событием столь же значительным и приятным, как знакомство с генералом. И значит, определенная доля истины в том, что мне сказали студенты, присутствует.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

biography.wikireading.ru

Битва огня и интеллекта // «Кобра», электричество, лопающиеся капли и роботы против пламени: luckyea77

Вечный образ бравого пожарного, бесстрашно сигающего в пекло и заливающего пламя водой из огромного шланга, отходит в прошлое. Скоро спасатели смогут тушить огонь вообще без воды и даже без личного присутствия, потому что их задачи будут выполнять роботы. Ученые готовят великую революцию в противопожарных технологиях.

— Теперь для спасателя главное — не просто потушить огонь, а сделать это максимально быстро, эффективно и аккуратно, не погибнуть самому и не навредить имуществу и природе. Пожарные больше не безбашенные парни и любимцы всех домохозяек, они — герои с интеллектом. Вот, например, в Швеции уже давно есть такой лозунг: «Пожарный не должен быть отважным, пожарный должен быть умным!». И их спасатели честно ему следуют, —рассуждает Михаил Сафроненко, спасатель первого класса, оперативный дежурный Пожарно-спасательного центра Москвы и преподаватель в учебном центре компании «Объединенные спасательные технологии».Лицо и руки Сафроненко при любом освещении розоватые. Такое часто бывает у людей, которые постоянно работают в самом пекле: с доменной печью, в котельной или на пожарах.

Технологических революций в деле пожаротушения было не меньше десяти, и каждая из них приближала понимание того, что в борьбе с огнем смелость и отвага — плохие товарищи, что со стихией нужно справляться технично, малыми силами и без потерь личного состава. Например, появление насоса, пожарного рукава и ствола позволило спасателям подавать воду под большим напором и тушить пламя с безопасного расстояния. Дальше была изобретена компрессионная пена, благодаря которой стало возможно устранять пожар с еще большего расстояния и подавлять пламя быстрее. Недавно была создана установка «Кобра», из которой вода выстреливает под огромным давлением, и струя, смешанная с металлической крошкой, пробивает стены и позволяет тушить пожар, не входя в здание.

— При помощи двух «Кобр» мы в начале февраля тушили библиотеку ИНИОН, и с ними работа была гораздо эффективнее, — говорит возглавлявший операцию Сафроненко. — Сейчас ученые создают очень крутые вещи. И чтобы нам с ними работать, надо перестраивать мозги, обучаться, осваивать эти новые технологии, чем и начали заниматься пожарные по всему миру.

Дежурный координирует действия всей бригады спасателей. Его речь всегда записывается, чтобы потом следователи могли точно знать, как развивался пожар.

Ток вместо воды

«Для тушения пожара вода не нужна!» — такое громкое заявление сделал в 2011 году аспирант Гарвардского университета Лудовико Кадемартири, ученик одного из самых цитируемых в мире химиков Джорджа Уайтсайдса, и представил своим коллегам и преподавателям новый способ борьбы с огнем при помощи электрического поля.

«Если открыть дверь, произойдёт взрыв и выброс горячего пламени, от которого может погибнуть человек»

Кадемартири устроил небольшое экспериментальное возгорание: развел на университетском полигоне костер площадью примерно в один квадратный метр. Он положил один электрод с положительным зарядом (анод) из тугоплавкого материала на землю у самого края костровища. Второй такой же электрический стержень, только с отрицательным зарядом (катод), он закрепил над огнем параллельно первому электроду. И подключил оба к усилителю мощностью 600 ватт. Пустив ток в стержни, Кадемартири создал между ними сильное электрическое поле, и за считанные секунды пламя схлопнулось, будто ушло под землю.

Разгадка этого фокуса — в природе горения, которое представляет собой сложный физико-химический процесс. Внутри пламени происходят окисление и распад веществ, из которых состоит топливо (будь то дрова, бумага или пластик), на свободные электроны и положительно заряженные ионы. И когда на электроды, расположенные рядом с огнем, поступает ток, они буквально вытягивают из зоны горения разнозаряженные частицы, так как разные заряды притягиваются: положительные ионы осаждаются на катоде, а отрицательные электроны — на аноде. В итоге условия протекания реакций распада в пламени нарушаются. Можно сказать, огонь просто лишается своей питательной среды и резко тухнет.

Тушение огня электричеством имеет очевидные преимущества: скорость устранения возгорания, эффективность, однако его невозможно применять оперативно. И не везде реально обеспечить работу этой системы. Дать пожарному электроды и пустить его в самое пекло, мягко говоря, небезопасно. Однако такой метод может быть весьма полезен в качестве замены стандартной водной оросительной системы пожаротушения, когда в помещении под потолком утанавливают спинклеры (распылители воды) и детекторы дыма и огня.

— Мы сейчас работаем над системами стационарного пожаротушения при помощи электрического поля, — рассказал Кадемартири в одной из своих статей на сайте Гарвардского университета. — Во-первых, оно намного быстрее устраняет воспламенение, во-вторых, совсем не наносит ущерба помещению, в отличие от льющейся с потолка воды.

С приходом новых технологий огнетушители и пенные брандспойты не отомрут, они просто уйдут в запас для подстраховки или будут висеть на стене в дежурной части как памятный трофей

Взрывы гасят пламя

Впервые взрывной метод для тушения пожара применили еще в Советском Союзе. В 1963 году на газовом месторождении Урта-Булак в Узбекской ССР произошла авария: воспламенилась скважина с природным газом, из нее начал бить огромный фонтан пламени высотой 70 метров. Его заливали водой и засыпали порошками с самолета, несколько сотен пожарных бригад пытались погасить огонь из брандспойтов. Но победить этот пожар не удавалось целых три года. Тогда рядом с полыхающей газовой скважиной на глубине полутора километров зарыли ядерный снаряд и подорвали его. Отверстие, из которого вырывался факел, засыпало толстыми слоями грунта, и пламя потухло навсегда.

Позже таким же методом ликвидировали еще два подобных возгорания. Но потом руководство СССР запретило спасателям применять ядерные заряды. Пожары на газовых и нефтяных месторождениях начали тушить, обкладывая горящую скважину обычными тротиловыми бомбами, начиненными противопожарным порошком. Во время подрыва создавался вихрь со взвесью примесей, который быстро сбивал и подавлял пламя, а разрушенные взрывом слои породы закупоривали скважину.

Не так давно физики из Томского государственного университета (ТГУ) решили попробовать тушить взрывным методом более распространенные пожары. Нет, не бытовые, конечно: подрывать горящий жилой дом в центре города — не очень гуманная затея. Томские ученые таким способом собираются бороться с низовыми лесными пожарами, когда горят только трава, мхи, опавшие листья, хвоя, валяющаяся на земле, но не полыхают ветви деревьев. Обычно для подавления такого возгорания требуется много людей, которым приходится заходить в самую глубь горящего леса, где легко погибнуть как от огня, так и от угарного газа.

Так, сбрасывая с самолёта несколько тонн воды, тушат верховые лесные пожары. Потом пожарный десант высаживается на место возгорания и добивает огонь из брандспойтов или огнетушителей.

Ученые предлагают разложить вокруг зоны горения шнуровой заряд. За ним со стороны не тронутого огнем леса создать минерализованную полосу — борозду в земле, чтобы пламя не могло перекинуться на новые территории. А дальше заряд подорвать… Ударная волна резко повысит давление — сорвет пламя и раскаленные газы, образовавшиеся во время горения. Так фронт пожара разрушится, а оставшиеся мелкие очаги уже можно будет дотушить водой.

По словам Анатолия Гришина — он заведует кафедрой физической и вычислительной механики в ТГУ и представлял этот метод на одной из всероссийских конференций по борьбе с опасными техногенными и природными катастрофами, — так можно будет тушить обширные лесные пожары достаточно быстро и без жертв.

Капли с начинкой

Еще один взрывной способ пожаротушения — это лопающиеся капли, над которыми сейчас работают другие сибирские ученые, из Томского политехнического университета. В начале этого года они получили президентский грант на совершенствование и испытание этой технологии. С ее помощью можно будет тушить не только леса, но и жилые и производственные помещения.

Томские физики добавляют в воду абразив — мелкую металлическую крошку, взбалтывают эту смесь, а затем распыляют над пламенем. Так как металл нагревается гораздо быстрее воды, твердые металлические частицы, оказавшиеся внутри брызг, становятся горячими и буквально кипятят капли изнутри. И те, не успевая испариться, лопаются и образуют еще более мелкие брызги размером в несколько микрон. Получается паровое облако. Пар обладает большим огнетушащим эффектом, нежели струя воды. Струя просто испаряется, а вот водная пыль сильно повышает влажность, за счет этого быстро гасит пламя и не дает огню распространяться дальше.

— Мы занимаемся экспериментами, чтобы посмотреть, как взрывные капли будут работать не только с металлическим абразивом, но и с частицами из других материалов, — рассказал руководитель проекта Павел Стрижак, профессор кафедры автоматизации теплоэнергетических процессов ТПУ, на презентации своей противопожарной технологии. — Наша задача — опробовать этот метод в разных сферах применения. Например, при тушении лесных пожаров намного эффективнее не просто заливать деревья тоннами воды, а создавать паровые облака, которые будут покрывать большую площадь.

Рядом с полыхающей газовой скважиной в Урта-Булак подорвали атомный заряд, и пламя потухло навсегда.

Сейчас ученые исследуют возможности своих маленьких водяных бомб. Они слегка окрашивают воду, взрывают капли, а по осевшим на землю микроскопическим цветным брызгам замеряют площадь распространения пара. Еще экспериментаторы в лабораторных условиях делают капли и начинку разного размера, подогревают их лазером и смотрят, при каких условиях взрывной эффект проявляется лучше.

Змея против дракона

Огненный взрыв и вихрь, или, как называют его пожарные, бэкдрафт (от англ. backdraft — обратная тяга), разбивающий стекла, выносящий двери, охватывающий пламенем последние уцелевшие в доме предметы мебели, раскаляющий воздух до температуры, от которой начинает плавиться металл, — это самое страшное, что случается на пожаре.

Это явление еще в 1940-е годы описывал советский физико-химик, классик теории горения и взрывов Николай Семенов. Развивается бэкдрафт следующим образом. В помещении, где происходит пожар, сгорает весь кислород. Основная часть пожарных газов, в том числе и угарного, сбивается под потолок. Давление уменьшается. Огонь затухает, его поддерживают небольшие порции кислода, который засывается через щели или вентиляцию. Это происходит порывами, из-за чего в комнате поднимаются хаотичные огненные всполохи. Спасатели между собой называют это «дыханием пожара».

Пока пожарные перемещаются на привычных для всех больших красно-белых машинах. Но, может быть, скоро инженеры создадут для них электромобили-беспилотники или летающие машины по типу автомобилей Пирожкова.

— Когда пожар начинает дышать, наступает самый критический момент. Если в это время открыть дверь или выбить окно, огромный поток свежего воздуха засосет в комнату, и произойдет естественный взрыв и вихревой выброс горячего пламени, от которого может оплавиться амуниция… Так погибли большинство моих коллег, — почти шепотом говорит Михаил Сафроненко, пожарный с двадцатишестилетним стажем. — Это хлопок и воспламенение, которое происходит от столкновения пожарных газов с кислородом, то есть естественное явление. И очень коварное: его довольно сложно предугадать. Вообще, бэкдрафт похож на взбесившегося дракона, который плюется огнем. И его можно остановить, только если натравить на него какого-то другого зверя. Например, «Кобру».

Змеиным именем зовется технология, разработанная шведской компанией Cold Cut Systems. Сейчас с этой установкой работают пожарные в 30 странах мира. В прошлом году «Кобра» добралась и до России. У нас в стране есть две такие машины, и в течение 2015 года должно появиться еще десять, все они будут в Москве.

Сафроненко ведет меня на территорию Пожарно-спасательного отряда № 202, где обосновалась первая российская «Кобра». В гараже пожарной части стоят красно-белые машины, пахнет мазутом и гарью. Кажется, эти запахи въелись не только в костюмы пожарных, но и в железо автомобилей.

— А вот и логово нашей змеюки, — спасатель подходит к машине, открывает кузов. На одной из внутренних стенок висит что-то похожее на винтовку, только не черного, а светло-серого металлического цвета, с двумя курками и зеленым шлангом. Одной рукой Сафроненко берет «винтовку» за блестящий ствол, перехватывает рукоятку и кладет пальцы на курки, другой рукой он поглаживает «Кобру».

— Вот эта штуковина называется «копье». Если нажать на один курок, будет вода, если нажать на оба, будет вода с абразивом. Это металлическая стружка мелкого калибра, которая подается вместе со струей воды под давлением 300 атмосфер и проделывает маленькую дыру — около пяти миллиметров — в стене или в двери. Как только струя проникает внутрь горящего помещения, я отпускаю курок с абразивом, и через это отверстие мельчайшими капельками распыляется вода, наполняет комнату, гасит пламя и остужает очаги возгорания. А еще пар хорошо глушит токсичный дым. Так что комната заполняется белым паром, и мы его потом просто выгоняем из помещения воздушными пушками.

— Получается, пожарному совсем не надо заходить в помещение, чтобы его потушить?

— Именно так. Эта технология обеспечивает стопроцентную безопасность во время борьбы с огнем. Пожарному не нужно вскрывать комнату и провоцировать бэкдрафт. Взрыва не произойдет, спасатель останется цел и невредим. А еще «Кобра» экономит воду. Одной цистерной стандартной пожарной машины из обычного рукава можно потушить половину футбольного поля, из рукава с высоким давлением, которое равно 50 атмосферам, получится устранить огонь с целого футбольного поля, а вот «Коброй» при таком же количестве воды можно потушить площадь в десять футбольных полей. У нас в России, конечно, воды много. Сейчас снег весь растает, и будут огромные моря на улицах. Но вот европейцы воду берегут, они ее даже собирают после пожара.

Действия спасателей одного отряда разделяются: кто-то идёт внутрь дома — устранять очаг возгорания, другие снимают температуру с внешней стороны здания, чтобы не дать пожару.

— Серьезно? После каждого пожара?

— Да-да, когда тушат из обычного рукава и много воды остается на месте возгорания. Пожарные потом эту жидкость откачивают насосом в цистерну и везут в лабораторию на очистку. Там отделяют от нее химикаты и утилизируют их, а очищенную воду просто повторно используют.

— Значит, «Кобра» вообще не оставляет после себя воды?

— Ага, воды расходуется очень мало, и она вся идет в дело, превращается в пар. Благодаря этому ущерб помещению наносится минимальный. Представьте только: если квартиру потушить обычным способом, она будет сохнуть несколько суток. Где тогда хозяевам жить? А после «Кобры» можно почти сразу заезжать. Вообще, она универсальна и может работать практически во всех возможных и невозможных условиях.

— Например, в каких невозможных условиях?

— Она может выдерживать экстремальные температуры. Понятно, что не только высокие, но и очень низкие. Может устанавливаться на все модели пожарных машин. Может быть отдельным модулем, который удобно перевозить на вертолете или на лифте, для того чтобы тушить последние этажи высотных зданий, куда не дотянется ни один рукав. «Кобру» можно переоборудовать под тушение соленой морской водой, что актуально для Дальнего Востока, например, или для кораблей и подлодок. Ее можно ставить на снегоход и применять на полярной станции. И еще скоро ее будут устанавливать на роботизированные машины и отправлять на места аварий в опасные, зараженные радиацией или отравленные химическими выбросами зоны, чтобы делать ту работу, которую невозможно поручить человеку.

Температуру пламени в здании пожарные определяют при помощи тепловизора, он же помогает найти источник возгорания и грамотно провести спасательную операцию.

Пожарные с искусственным мозгом

Роботизированные пожарные машины существуют уже довольно давно. К примеру, когда в 1986 году устраняли последствия Чернобыльской аварии и спасали от повреждения машинный зал атомной электростанции, вместе с людьми над этим работали роботы-пожарные, созданные петрозаводским инженерным центром «ЭФЭР». Такая машина представляла собой широкий пожарный ствол, который устанавливался недалеко от очага возгорания и автоматически подавал очень мощную струю воды длиной примерно в сотню метров. Несколько таких роботов заменили не один десяток пожарных, но, конечно, совсем без людей эти устройства работать не могли, ведь кто-то должен был их закрепить в правильном положении, а потом еще дистанционно ими управлять.

С тех пор прошло много времени, и роботы-пожарные сильно эволюционировали. Сейчас почти все робототехнические лаборатории считают делом чести создать пожарную машину — супергероя. Самый успешный из подобных проектов — это американский робот «Термит», который с 2012 года применяется в США. Он похож на танк: сделан из жаростойкого металла и передвигается на гусеничных лентах. Эту машину не нужно вручную устанавливать на месте пожара, она сама способна добраться куда угодно и залезть в самое пекло, объема ее цистерны с водой достаточно, чтобы потушить несколько квартир.

Похожего робота сделали инженеры из научно-производственного объединения «Сибирский арсенал». Их машина «Пеликан» двигается на колесах, а не на гусеницах, но по остальным характеристикам очень похожа на западного робота-огнеборца. Управляется она тоже дистанционно, снабжена большой цистерной и умеет подавать не только струю воды, но и поток пены под высоким давлением.

А в этом году в Политехническом университете Вирджинии представили первого андроида-пожарного Shipboard Autonomous Firefighting Robot (SAFFiR) для боевых кораблей, созданного на деньги Управления морских исследований ВМС США.

Этот борец с огнем похож на Терминатора. Он такой же мощный, широкоплечий и очень человекоподобный. У него, как у настоящего супергероя, при себе множество крутых гаджетов: тепловизор — чтобы видеть источники возгорания через стены трюмов, вращающийся лидар (прибор, позволяющий получить информацию об удаленных предметах с помощью посылаемого и отраженного от них света) для ориентации в дыму, пожарный ствол, а еще маленький квадрокоптер. Этот юркий летающий робот может забираться в такие места, куда не пролезть могучему андроиду, и также замечать очаги пожара или находить людей, не успевших эвакуироваться.

В конце прошлого года SAFFiR тестировали на борту старого военного корабля. Результаты он показал неплохие: смог полностью затушить трюм и удивил наблюдателей отличной системой баллансировки при ходьбе по неустойчивым поверхностям: по головешкам и прогоревшему полу. Однако действовал андроид не самостоятельно. Им управлял оператор, который находился в нескольких километрах от испытательной площадки.

Инженеры надеются, что через 5–10 лет сделают этого андроида полностью автономным и интеллектуальным: сбои в дистанционной связи, которые не исключены во время пожара, ему будут не страшны, потому что робот сам начнет принимать решения. А еще с ним можно будет поговорить по душам, расспросить его: каково это — быть героем, спасающим от огня людей?

luckyea77.livejournal.com

Электрическое поле способно тушить пожары

Американские ученые из Гарвардского университета выяснили, что электрическое поле способно тушить пожары. Серия экспериментов показала, что для тушения пожара достаточно направить на огонь электрод, соединенный с усилителем, мощность которого составляет 600 вт. На основе этой установке планируется создание электрического огнетушителя.

Фото: AP

На днях, на очередном заседании Американского химического общества учёные рассказали о своих экспериментах по борьбе с огнём при помощи электрического тока. Подобное сообщение вызвало настоящую сенсацию, поскольку о том, как вызвать пожар с помощью электричества, знают все, а вот как потушить — пока что никто. Однако продемонстрированная запись эксперимента исследователей из Гарвардского университета убедила многих в том, что это возможно.

Все началось с того, что аспирант из группы профессора Гарвардского университета Джорджа Уайтсайдса Лудовико Кадемартири просматривал работы, в которых описывалось влияние электрического поля на огонь. В некоторых из них упоминалось о том, что сильный разряд вполне может даже погасить пламя. Выяснилось, что эта проблема исследовалась и ранее, однако результаты были весьма и весьма скромными — сильный огонь электрическое поле было не в состоянии загасить.

Проанализировав работы своих предшественников, Кадемартири пришел к выводу, что, скорее всего, попытки были неудачными потому, что исследователи использовали сравнительно слабые и постоянные поля. По мнению ученого, куда большего эффекта можно было бы добиться, создав в зоне возгорания мощное осциллирующее электрическое поле (то есть такое поле, параметры которого колеблются, периодически повторяясь во времени).

Читайте также: В морях и океанах появятся электростанции

Для того, что бы проверить эту гипотезу, Кадемартири предложил провести один простой эксперимент. Прежде всего, инженеры подключили устройство, напоминающее стержень, к усилителю с мощностью до 600 ватт и с рабочим напряжением около 40 киловольт. Далее сам стержень, прозванный участниками эксперимента "волшебной палочкой", направили на огонь и включили установку. В результате образовалось сильное осциллирующее поле, с помощью которого удалось потушить язык пламени высотой 30-50 сантиметров. И произошло это за какие-то 20-30 секунд!

Последующие эксперименты показали, что "волшебная палочка" может также эффективно справляться с огнем и будучи подключенной к усилителю меньшей мощности. Получается, что осциллирующее электрическое поле действительно способно тушить пожары. Однако почему оно может это делать, ученые до сих пор не знают.

Фото: AP

Впрочем, при обсуждении результатов Кадемартири предположил, что здесь может происходить несколько различных процессов, которые образую что-то вроде цепной реакции. Во-первых, сильное электрическое поле (в десятки киловольт), формируемое "волшебной палочкой", скорее всего, влияет на заряженные частицы внутри пламени (то есть, ионы и электроны) и заставляет их перемещаться. Причем они начинают двигаться не вдоль потоков газа внутри огня, а поперек. Это, в свою очередь, приводит к тому, что заряженные частицы вызывают нарушение стабильности газовых потоков и как бы отделяют пламя от его источника (связь с которым эти потоки газа и обеспечивают).

В итоге, лишившись питания, огонь гаснет. Кроме того, возможно те же хаотично мечущиеся заряженные частицы могут блокировать доступ кислорода к топливу. Ну, а без этого, как мы понимаем, горение невозможно. Ученый заявил, что собирается продолжить свои исследования для того, что бы в деталях выяснить как именно наблюдаемый им эффект зависит от масштабов пламени, а также то, каким образом потоки заряженных частиц влияют на пламя.

Прослушав и обсудив доклад гарвардской группы, другие ученые предположили, что в перспективе созданная Кадемартири и его коллегами "волшебная палочка" сможет осуществить то, о чем давно мечтают все американские пожарные. Им давно хотелось бы иметь устройство, с помощью которого можно было бы создать "коридоры" в стене огня при больших пожарах, чтобы открывать вход пожарным и выход пострадавшим людям. Исследователи считают, что устройству, созданному гарвардскими инженерами, такая работа будет вполне по силам.

Кроме того, высказывались предположения, что на основе установки Кадемартири можно будет создать заплечный ранец-огнетушитель для спасателей, внутри которого будет располагаться усилитель, соединенный со стержнем-электродом. Некоторые ученые считают, что этот ранец в ближайшем будущем заменит традиционные огнетушители. Также предлагалось использовать это полезное свойство осциллирующего поля в устройствах вроде водяных спринклеров, что используются в системах пожаротушения зданий. Только вместо воды новые пожаротушители будут "разбрызгивать" во все стороны электрические поля.

Новая технология тушения пожаров привлекательна еще и тем, что при ее использовании тушить пожары можно будет издалека, что не только обезопасит пожарных, но и избавит их от необходимости постоянно подвозить воду и другие средства к месту пожара. Да и, по расчетам экспериментаторов, этот способ борьбы с огнем обойдется куда дешевле, чем все традиционные методы. Опять-таки, не придется расходовать драгоценную пресную воду, запасы которой на планете, как мы знаем, в последнее время сильно сократились.

Читайте также: Лесные пожары помогают… сохранять леса

Фото: AP

Впрочем, исследователи отмечают, что тушение возгораний с помощью электрического тока уместно лишь в случае пожара на небольшом пространстве. Это сработает при возгорании внутри комнаты, автомобиля, самолета или подводной лодки. А вот с постоянно возникающими на территории США (да и других стран) лесными пожарами таким способом вряд лм удастся справиться.

Читайте также в рубрике "Наука и техника"